В период массовой коллективизации Вологодская область оказалась местом расселения раскулаченных крестьян. В начале 1930-х годов образовалась целая сеть спецпоселков. Только в Тотемском районе их насчитывалось 36.

      Практически в каждом сельсовете Тотемского района в спецпоселках разместились крестьяне, которые у себя на родине были признаны богатеями. Население района возрастало на сотни человек в месяц.

      В исторической литературе сведения о спецпоселках Великодворского сельсовета фактически отсутствуют. Все данные о них удалось получить из рассказов очевидцев, ныне живущих в Тотемском районе — А. Е. Лебеденко, Т. Г. Рычковой и др. От них мы узнали, что заселение будущих поселков в 1930-е годы началось со стороны Усть-Толшмы.

      Один за другим вырастали поселки: Муравьево, Березник, Рябиновец, Третий. Последний через несколько лет после постройки сгорел, поэтому не получил конкретного названия. В данные поселки не переселяли местных «кулаков», хотя раскулаченных в Великодворье было немало. В середине 1930-х годов поселки объединились в сельхозартель (колхоз) имени III Интернационала. Это был передовой колхоз, о чем свидетельствует благодарственное письмо от Сталина председателю колхоза Лякишеву Акиму Петровичу.

      Из года в год урожаи сельхозкультур увеличивались, росло благосостояние выселенных крестьян. Переселенцам с юга удавалось выращивать овощи, которые не произрастали в северных районах. Об этих новых культурах в местных деревнях даже и не слышали, поэтому первоначально относились к ним осторожно. А среди этих растений были обычные сегодня капуста, морковь, огурцы, помидоры. Один из крестьян, живший в Чуриловском спецпоселке был специально послан к себе на Украину за рассадой клубники. Через некоторое время клубнику стали разводить в местных деревнях.

      В те годы реки были еще полны рыбой, а лес одаривал ягодами, грибами и различной дичью. Хотя южане на первых порах, по рассказам Т. Г. Рычковой, «не баловались» грибами и ягодами. Лишь через несколько лет они научились солить грибы и использовать их в пищу. Через некоторое время переселенцы стали жить ничуть не хуже, чем на своей родине.

      Переселенцы принесли с собой и свою культуру. Их дома и постройки отличались от домов местных жителей. Их песни и игры были тоже незнакомы местным крестьянам, приходившим в спецпоселки.
      Очень строгого надзора за этими поселками внутри района, к удивлению, не было, и переселенцы свободно общались с местным населением, хотя надзиратели были повсеместно. Побеги с поселков были делом обычным, но, как правило, бежавшие не возвращались обратно, они либо скрывались у себя на родине, либо арестованные по дороге отправлялись в лагеря для заключенных, уже как враги народа.

      Численность населения поселков доходила до нескольких сот человек, большей частью молодого возраста. Детям необходимо было дать образование. И на спецпоселке построили Муравьевскую начальную школу. В ней обучалось несколько десятков детей. Количество учителей было разным — от 1 до 2 человек. После Великой Отечественной войны в школе училось 25—30 человек. С ними работала одна учительница. До 7-го класса дети обучались в Чуриловском спецпоселке.

      Строительству жилья, школы и других помещений способствовал построенный в 1930-е годы кирпичный завод на 4-м поселке. Вскоре появилась ветряная мельница, а до этого все зерно приходилось молоть за 15 километров в деревне Воротишна Никольского сельсовета.
      Великая Отечественная война оставила серьезный след в жизни спецпоселений, так как большинство мужчин в 1943 году ушли на фронт. До этого года из спецпоселков в армию никого не брали. Оставшиеся в живых солдаты возвращались на свою историческую родину, а на север, приезжали лишь единицы. Даже в тяжелые годы войны колхоз имени III Интернационала, поставляя фронту продовольствие и одежду, по-прежнему оставался передовым. Этот колхоз отдал фронту многих защитников Родины, той Родины, которая так жестоко с ними обошлась. Но они не вспоминали об этой «ошибке» политиков того времени. Когда Родина позвала их на помощь, они выполнили свой долг: защитили свою семью, свою деревню.
      В послевоенное время жизнь спецпоселений стала очень тяжелой, так как мужской силы было недостаточно. Женщины и дети выполняли все работы вплоть до заготовки и сплава леса, распахивали землю, сеяли и убирали зерно. В конце 1940-х годов по неизвестным нам причинам были осуждены председатель колхоза А. П. Лякишев, счетовод и кладовщик. На место председателя был приглашен Калерин, уроженец Великодворья.

      Несогласованность и незнание дела привели к развалу хозяйства, а в дальнейшем, после объявления амнистии для переселенцев, и к полному краху колхоза. В настоящее время урочища, где раньше были поселки, используются как сенокосные угодья.