Усадьба Кружинских в деревне Коровино находится в 6 километрах от дороги Белозерск-Череповец на территории Бечевинского сельсовета Белозерского района.
    От усадьбы практически ничего не осталось, а свидетелей ее истории с каждым годом также становится все меньше. При подготовке к поисковой работе мы обратились за помощью в Белозерский историко-художественный музей, но там нам ответили, что материалами о данной усадьбе не располагают. Работу начинали с нуля». Мы обследовали территорию, где находилась усадьба, и сделали фотографии ее немногочисленных остатков. Постарались найти тех, кто видел усадьбу и бывал в ней до ее разрушения. Их оказалось всего пять человек. Нам предстояло собрать те немногие сведения, которые еще остались в людской памяти и которые не стерло время.

    Прежде всего мы отправились к Федосееву Георгию Федосеевичу из деревни Малютино, так как его отец 18 лет проработал в усадьбе, да и сам он, будучи ребенком, бывал там. Георгий Федосеевич один из старожилов нашей местности. С его помощью нам удалось узнать следующее.

    Последним владельцем усадьбы в Коровино являлся Кружинский Сергей Николаевич. Сергею Николаевичу усадьба досталась по наследству от отца Кружинского Николая Ивановича. Построили усадьбу местные мастера. В 30-х годах XIX века Кружинским принадлежали следующие деревни: Коровино, Малютино, Катилово, Большое Заречье, Малое Заречье.

    Сергей Николаевич Кружинский закончил Петербургский технологический институт, был инженером-железнодорожником, проживал в Петербурге. Его особняк находился на Сенной площади. В Коровино приезжал только на лето со своей женой Ольгой и шестью детьми (у него было пять дочерей и один — самый младший — сын). Но с годами все чаще и чаще Сергей Николаевич с женой и внуками оставался зимовать в наших краях.
    Культурная жизнь нашей столицы в XIX веке была неразрывно связана с поместьями где-нибудь в глубинке. Здесь витала атмосфера особой духовности, спрятавшихся в российском захолустье старых «дворянских гнезд», где нерасторжимо слились природа, народное искусство, охота, простодушная приветливая архитектура провинциальных поместий.
    В центре усадьбы располагался деревянный дом в форме буквы «Г». Дом у Кружинских был особый, самый большой в округе, двухэтажный. Такой дом был только у купца Романова, что жил недалеко от деревни Алексино, в двух километрах от Бечевинки.
    У Кружинских сначала был построен небольшой одноэтажный дом, но вскоре в нем стало не хватать места для большой семьи, и к нему была сделана большая двухэтажная пристройка, а вернее, новый дом. Сруб дома был установлен на кирпичном фундаменте высотой 1,5 метра и шириной 1 метр. Сруб по способу соединений между собой бревен, был сложен «в обло» (от слова облый — круглый, когда концы бревен выступают за плоскость стены). Сруб был обшит тесом и покрашен клеевой краской в светлые тона. Окна в доме были небольшими по размеру, тем самым берегли тепло в ущерб свету. Окна были заглублены по отношению к плоскостям фасадов. Крыша была двускатная, крыта железом, на нее выходило много печных труб. Под крышей находился просторный чердак. Фронтоны украшали полукруглые чердачные окна. При переходе крыши с двухэтажной половины на одноэтажную образовывался скат. Он был оживлен высоким фронтоном с прямоугольным окном.

    По воспоминаниям жительницы деревни Бечевинка Павлы Ивановны Семеновой, здесь хранились разные вкусные запасы: мед, варенье, сушеные яблоки, орехи. А позднее здесь была оборудована голубятня. Декора (отделки) на фасаде дома не было, но ясные, четкие пропорции с лихвой окупали этот недостаток. Весь сруб дома был сложен из сосны. В одноэтажной половине дома располагались кухня, хозяйственные помещения, комнаты для слуг, а их в усадьбе в летнее время жило до 10 человек. В двухэтажной половине жили хозяева. Вторая двухэтажная половина дома была вытянутой, комнаты диванные и гостиные располагались сквозным порядком - анфиладой. Комнаты были обшиты ольхой. Топки печей выходили в коридор. Часть печек была выложена изразцовой плиткой. В гостиных стояли мягкие удобные кресла, овальные столы, просторные диваны, массивные шкафы со множеством книг, пианино и большие часы.

    Возле дома находились многочисленные хозяйственные постройки и красивый сад, тоже в форме буквы «Г».

    Сад был особой гордостью хозяев. Когда хозяева возвращались ранней весной в усадьбу после слякотной петербургской зимы, сад их встречал молодой зеленью и гомоном птиц. И не было ничего прекраснее этого сада с его узкими, длинными липовыми аллеями, заросшими шелковистой травой, цветами и земляникой. Дорожки сада вели к старому пруду и плотине. Любовно ухаживал за садом садовник Парфенов Яков Парфенович — дядя нашего информанта Павлы Ивановны Семеновой. Цветы радовали глаз с ранней весны до поздней осени. Некоторые одичавшие цветы можно и сейчас встретить в заросшем парке. В саду росли липы, лиственницы, орешник, березы, дубы, вишни, яблони, кусты малины, смородины, крыжовника. По воспоминаниям местных жителей, холодной зимой 1941 года многие деревья погибли от сильных морозов.
    В усадьбе было большое хозяйство. Присматривал за хозяйством и вел дела управляющий Иван Титович Титов. В хозяйстве были: свинарник на 20 свиней, две конюшни — для породистых и 30 рабочих лошадей, коровник на 40 коров, пять больших амбаров. Амбары стояли на столбах-сваях, чтобы предохранить зерно и продукты от зверей и грызунов. Столбы были обтесаны с боков наподобие гриба, шляпка которого служила простым и непреодолимым препятствием для мышей и крыс. Рядом находились пекарня, сыроварня, где варили голландский сыр, маслобойня, два ледника, 20 сараев, где сушили сено, два гумна для обмолота зерна (в Малютино и в Коровино), несколько колодцев. На ключах был вырыт проточный пруд, оборудована плотина и водяная мельница.
      В большом хозяйстве требовалось много рабочих рук. Крестьяне ближних деревень выполняли разные работы: сеяли, пахали, жали, косили, строили дороги, ухаживали за скотом. За работу хозяева рассчитывались зерном, сеном, а иногда деньгами. По воспоминаниям Федосеева Георгия Феодосьевича: возле усадьбы по извилистому руслу протекала речка Мотомка, нарушая общий план усадьбы. Барин велел выровнять русло реки. Работа была выполнена, и крестьяне получили денежное вознаграждение. Всех работающих в усадьбе кормили 3—4 раза в день. Для этого рядом с пекарней сделали столовую, а в горячую полевую страду обед возили прямо в поле. Старожилы вспоминают хозяев усадьбы добрым словом. Сергей Николаевич всегда выручал семенами для посевной, если крестьянам не хватало, давал в долг без процентов. Долги чаще всего отрабатывали в хозяйстве. Когда барин возвращался из Петербурга, то всегда привозил своим работникам мелкие подарки. В доме у Федосеевых очень долго хранилась красивая стопка, подаренная Кружинским. Однажды в семье Феодосия Силантьевича случилась трагедия: одновременно пали лошадь и корова. В таких случаях крестьянская семья была обречена на голодное существование. Барин пожалел семью хорошего работника и разрешил выбрать в своем хозяйстве лошадь и корову.

    Уже в 1930-е годы, при советской власти, крестьяне часто вспоминали барина добрым словом и жалели его, говоря, что если бы он был жив, а поместье сохранилось, то и они бы не знали нужды.

    Усадьба и постройки всегда содержались в порядке. Даже в отсутствие хозяев, зимой, крестьяне честно выполняли свои обязанности. В саду и вокруг деревень были проложены каменные дорожки, и в дождливое время в усадьбе всегда было чисто. Остатки каменных дорог видны и сейчас. Сергей Николаевич на вечерней зорьке любил объезжать свои владения.
    Рядом с усадьбой стояла часовня. Она не сохранилась, но местные жители до сих пор называют это место Часовенка. Жена Сергея Николаевича по воскресным дням всегда приезжала на службу в часовенку, а обратно, отправив кучера, прогуливалась пешком. Павла Ивановна Семенова вспоминает: местные ребятишки всегда ждали выезда хозяйки и торопились открыть перед лошадьми отводок, а за это в благодарность одаривались сладостями, а еще собирали грибы и ягоды и приносили их на кухню, за это получали пятачки. Мужчины приносили в усадьбу зайцев, рябчиков, тетеревов. И сам Сергей Николаевич любил побродить по лесу с ружьем и собакой. Собак в усадьбе было много. Ночью их выпускали для охраны дома.

    За долгую зиму крестьяне собирали 2—3 обоза с продуктами и отправляли их хозяину в Петербург. На телеги укладывались бочонки с мясом, маслом, сыром, вареньем, творогом. И шла жизнь в усадьбе своим чередом.

    После революции 1917 года Сергей Николаевич с семьей почти сразу переехал в Коровино. Но здесь он прожил недолго. В 1918 году его хотели арестовать, но свои мужики не выдали барина и помогли ему и семье скрыться. А крестьяне по привычке продолжали следить за хозяйством, не давая ему окончательно развалиться. В 1922 году на основе барского хозяйства был организован племхоз — разводили породистых лошадей, да варили сыр по старому рецепту. Еще до войны хозяйство пришло в упадок. В 1944 году усадьба была отдана под детский дом, который просуществовал до 1952 года. Затем, до 1958 года в барском доме был пионерский лагерь для местных ребятишек. А после этого дом остался без присмотра. Добротные бревна дома растащили местные жители для построек. Потом исчезли и другие строения. А в память об усадьбе остался только красивый пригорок с ровными рядами деревьев некогда красивого парка, остатки фундамента, ледников и колодцев.

    Еще одно российское дворянское поместье перестало существовать. А как хочется сохранить память о былой красоте, созданной руками простых русских крестьян. Их творение оказалось бессильным перед злым умыслом человека и жерновами времени.
     

ПРИМЕЧАНИЕ
    Кроме указанных в тексте информантов, использовались воспоминания Куприянова Василия Семеновича из деревни Угол и Семенова Александра Ивановича из деревни Филяево Бечевинского сельсовета Белозерского района.

Рубцова Светлана
Бечевинская средняя общеобразовательная школа, 10 класс, Белозерский район
Научный руководитель — Яковлева Ирина Владимировна, учитель истории
Диплом II степени, 1998 год